Неточные совпадения
Впрочем, ради дочери
прощалось многое отцу, и мир у них держался до тех пор, покуда не приехали
гостить к генералу родственницы, графиня Болдырева и княжна Юзякина: одна — вдова, другая — старая девка, обе фрейлины прежних времен, обе болтуньи, обе сплетницы, не весьма обворожительные любезностью своей, но, однако же, имевшие значительные связи в Петербурге, и перед которыми генерал немножко даже подличал.
Гости выпили еще по стакану, встали из-за стола и
простились с Пугачевым. Я хотел за ними последовать, но Пугачев сказал мне: «Сиди; я хочу с тобою переговорить». — Мы остались глаз на глаз.
Аркадий взглянул на нее и значительно наклонил голову.
Гости уехали после завтрака.
Прощаясь с Базаровым, Одинцова протянула ему руку и сказала...
— Я скоро опомнилась и стала отвечать на поздравления, на приветствия, хотела подойти к maman, но взглянула на нее, и… мне страшно стало: подошла к теткам, но обе они сказали что-то вскользь и отошли. Ельнин из угла следил за мной такими глазами, что я ушла в другую комнату. Maman, не простясь, ушла после
гостей к себе. Надежда Васильевна,
прощаясь, покачала головой, а у Анны Васильевны на глазах были слезы…
Наконец
гости собрались. Татьяна Марковна и Райский поехали проводить их до берега. Вера
простилась с Марфенькой и осталась дома.
Она не выдержала,
простилась с
гостями и сделала Тушину никому не заметный знак — следовать за собой.
Гости стали
прощаться между собою, и каждый отправился в комнату, ему назначенную. А Антон Пафнутьич пошел с учителем во флигель. Ночь была темная. Дефорж освещал дорогу фонарем, Антон Пафнутьич шел за ним довольно бодро, прижимая изредка к груди потаенную суму, дабы удостовериться, что деньги его еще при нем.
…Прошли недели две. Мужу было все хуже и хуже, в половину десятого он просил
гостей удаляться, слабость, худоба и боль возрастали. Одним вечером, часов в девять, я
простился с больным. Р. пошла меня проводить. В гостиной полный месяц стлал по полу три косые бледно-фиолетовые полосы. Я открыл окно, воздух был чист и свеж, меня так им и обдало.
Вечером танцы хотя возобновлялись, но ненадолго, и к десяти часам
гости уже расходились на ночлег, предварительно
попрощавшись с гостеприимными хозяевами, так как завтра утром часам к девяти предполагалось выехать из Лыкова, а старики в это время очень часто еще нежились в постели.
Галактион поднялся бледный, страшный, что-то хотел ответить, но только махнул рукой и, не
простившись, пошел к двери. Устенька стояла посреди комнаты. Она задыхалась от волнения и боялась расплакаться. В этот момент в гостиную вошел Тарас Семеныч. Он посмотрел на сконфуженного
гостя и на дочь и не знал, что подумать.
Гости обещали вернуться и уехали.
Прощаясь, молодые люди радушно пожимали руки Петра. Он порывисто отвечал на эти пожатия и долго прислушивался, как стучали по дороге колеса их брички. Затем он быстро повернулся и ушел в сад.
Гости поняли намек и начали
прощаться.
Тот продолжал моргать глазами и утираться. Лиза пришла в гостиную и села в угол; Лаврецкий посмотрел на нее, она на него посмотрела — и обоим стало почти жутко. Он прочел недоумение и какой-то тайный упрек на ее лице. Поговорить с нею, как бы ему хотелось, он не мог; оставаться в одной комнате с нею,
гостем в числе других
гостей, — было тяжело: он решился уйти.
Прощаясь с нею, он успел повторить, что придет завтра, и прибавил, что надеется на ее дружбу.
Петр Андреич сдержал свое слово. Он известил сына, что для смертного часа его матери, для младенца Федора он возвращает ему свое благословение и Маланью Сергеевну оставляет у себя в доме. Ей отвели две комнаты в антресолях, он представил ее своим почтеннейшим
гостям, кривому бригадиру Скурехину и жене его; подарил ей двух девок и казачка для посылок. Марфа Тимофеевна с ней
простилась: она возненавидела Глафиру и в течение одного дня раза три поссорилась с нею.
По неловкому молчанию сидевших
гостей Нюрочка поняла, что она помешала какому-то разговору и что стесняет всех своим присутствием. Посидев для приличия минут десять, она начала
прощаться. Сцена расставанья прошла довольно холодно, а Парасковья Ивановна догнала Нюрочку уже в сенях, крепко обняла и торопливо перекрестила несколько раз. Когда Нюрочка выходила из горницы, Таисья сказала ей...
— Пожалуйста, — я с удовольствием прочту.
Гости ушли, хозяева тоже стали
прощаться.
Прощаясь,
гости спрашивали Ярошиньского, увидятся ли они с ним снова.
— Но самое главное, — продолжал Ярченко, пропустив мимо ушей эту шпильку, — самое главное то, что я вас всех видел сегодня на реке и потом там… на том берегу… с этими милыми, славными девушками. Какие вы все были внимательные, порядочные, услужливые, но едва только вы
простились с ними, вас уже тянет к публичным женщинам. Пускай каждый из вас представит себе на минутку, что все мы были в
гостях у его сестер и прямо от них поехали в Яму… Что? Приятно такое предположение?
Мы с сестрицей каждый день ходили к бабушке только здороваться, а вечером уже не
прощались; но меня иногда после обеда призывали в гостиную или диванную, и Прасковья Ивановна с коротко знакомыми
гостями забавлялась моими ответами, подчас резкими и смелыми, на разные трудные и, должно признаться, иногда нелепые и неприличные для дитяти вопросы; иногда заставляла она меня читать что-нибудь наизусть из «Россиады» или сумароковских трагедий.
Наконец мы совсем уложились и собрались в дорогу. Дедушка ласково
простился с нами, перекрестил нас и даже сказал: «Жаль, что уж время позднее, а то бы еще с недельку надо вам
погостить. Невестыньке с детьми было беспокойно жить; ну, да я пристрою ей особую горницу». Все прочие
прощались не один раз; долго целовались, обнимались и плакали. Я совершенно поверил, что нас очень полюбили, и мне всех было жаль, особенно дедушку.
Часов в двенадцать
гости стали
прощаться.
Беседа продолжалась и далее в том же тоне. Князь, наконец, напомнил Калиновичу об отъезде, и они стали
прощаться. Полина была так любезна, что оставила своих прочих
гостей и пошла проводить их через весь сад.
Однажды приехал какой-то
гость из ее стороны, где жили ее родные.
Гость был пожилой, некрасивый человек, говорил все об урожае да о своем сенатском деле, так что Александр, соскучившись слушать его, ушел в соседнюю комнату. Ревновать было не к чему. Наконец
гость стал
прощаться.
Мазурка кончилась, хозяева просили
гостей к ужину, но полковник Б. отказался, сказав, что ему надо завтра рано вставать, и
простился с хозяевами. Я было испугался, что и ее увезут, но она осталась с матерью.
Принесли шампанского.
Гости выпили по стакану и, окончив игру и разочтясь, стали
прощаться.
Гость понял, что пора уходить, с ним приветливо
простились, не удерживая его.
Алексей Степаныч просидел бы в безмолвном уединении, если б разумная старуха-хозяйка не смекнула делом и не заняла
гостя приличными разговорами; после ужина он
простился, однако, с хозяевами и ушел спать в отведенную для
гостей комнату.
Все спали крепким сном в доме боярина Кручины. Многие из
гостей, пропировав до полуночи, лежали преспокойно в столовой: иные на скамьях, другие под скамьями; один хозяин и Юрий с своим слугою опередили солнце; последний с похмелья едва мог пошевелить головою и поглядывал не очень весело на своего господина. Боярин Кручина
распрощался довольно холодно с своим
гостем.
Гурмыжская. Мне нужно одеться. Я жду
гостей. Поди в столовую, покушай на дорогу, я приду с тобой
проститься.
Перед обедом приезжал
прощаться Панауров. Юлии неудержимо захотелось домой на родину; хорошо бы уехать, думала она, и отдохнуть от семейной жизни, от этого смущения и постоянного сознания, что она поступила дурно. Решено было за обедом, что она уедет с Панауровым и
погостит у отца недели две-три, пока не соскучится.
Неудержимо потянула меня степь-матушка. Уехали мы со скорым поездом на другое утро — не
простился ни с кем и всю Москву забыл. Да до Москвы ли! За Воронежем степь с каждым часом все изумруднее… Дон засинел… А там первый раз в жизни издалека синь море увидал. Зимовник оказался благоустроенным. Семья Бокова приняла меня прекрасно… Опять я в табунах — только уж не табунщиком, а
гостем. Живу — не нарадуюсь!
Кончилось благословение и венчание, и начался пир. Анна Михайловна пробыла с час и стала
прощаться; Долинский последовал ее примеру. Их удерживали, но они не остались, боясь стеснять своим присутствием
гостей жениховых, и поступили очень основательно. Все-таки Анна Михайловна была хозяйка, все-таки Долинский — барин.
Анна Юрьевна начала
прощаться с хозяином и с
гостями его.
В начале семидесятых годов я уезжал учиться в Петербург и перед отъездом зашел
проститься с Николаем Матвеичем. Это было в начале осени. У Николая Матвеича сидел в
гостях его друг Емелька. Старики показались мне как-то особенно грустными. Дело скоро разъяснилось. Емелька взял стоявшее в углу пистонное ружье и, взвешивая на руке, проговорил...
Но Линочка и сама разделяет чувство матери и, ласкаясь, смотрит на глупого
гостя с явной насмешкой и страстно думает: «Вот дурак!» А потом,
прощаясь с братом на ночь, шепчет ему громким на весь дом шепотом...
После ужина
гости скоро стали
прощаться. Семейство пастора и все солидные господа и их дамы разошлись первые. Фридрих Фридрихович удержал в зале только меня, Истомина, поляка, испеченного в собственной булочной розового Шперлинга и одного солидного господина.
Рубини встал и начал
прощаться с Кавелиной и с ее
гостем.
— А вы, право,
погостили бы у нас? — говорил мне Гаврило Степаныч, когда мы
прощались вечером. — Мухоедов пусть едет, а вам в Пеньковке или здесь просматривать бумаги все равно… Право, оставайтесь? Мы вам отдадим переднюю избу, и живите себе: Епинет Петрович будет навещать нас, и заживем отлично. Мы с Сашей люди простые, не помешаем вам.
Прощаясь с
гостем, Мамилова обещалась побывать на другой день у Ступицыных и поговорить там о нем.
Алехин
простился и ушел к себе вниз, а
гости остались наверху. Им обоим отвели на ночь большую комнату, где стояли две старые деревянные кровати с резными украшениями и в углу было распятие из слоновой кости; от их постелей, широких, прохладных, которые постилала красивая Пелагея, приятно пахло свежим бельем.
Она с решительным лицом, а я, пожимая плечами и стараясь насмешливо улыбаться, вернулись в гостиную. Здесь уже были новые
гости: какая-то пожилая дама и молодой человек в очках. Не здороваясь с новыми и не
прощаясь со старыми, я пошел к себе.
Наконец, Болдухины решительно
распрощались и ушли; старик Солобуев с сыном провожали дорогих
гостей до половины дороги, и едва упросили их Болдухины, чтоб они воротились домой.
Иван Михайлович. Вели Дуняше сбираться ехать со мной. Да постой, где она, дарственная запись? Ну-с, господа, простите, я еду! (
Прощается с
гостями.)
Когда я,
прощаясь, целовал ее руку, она шепнула мне на ухо: «Ну что, попались?» И мне стало еще досаднее на себя; старик же Рубановский и его
гости, переглянувшись значительно между собой,
простились со мной с большим вниманием против прежнего.
Утром он забывал поздороваться, вечером —
проститься, и когда жена подставляла свою руку, а дочь Зизи — свой гладкий лоб, он как-то не понимал, что нужно делать с рукой и гладким лбом. Когда являлись к завтраку
гости, вице-губернатор с женой или Козлов, то он не поднимался к ним навстречу, не делал обрадованного лица, а спокойно продолжал есть. И, кончив еду, не спрашивал у Марии Петровны позволения встать, а просто вставал и уходил.
Приветным, ласковым поклоном
простилась Дуня с Петром Степанычем. Марко Данилыч звал его в
гости и сказал, что, будучи в Казани, непременно у них побывает.
Положив уставные поклоны и
простившись с игумном и
гостями, пошли отцы вон из кельи. Только что удалились они, Стуколов на леса свел речь. Словоохотливый игумен рассказывал, какое в них всему изобилие: и грибов-то как много, и ягод-то всяких, помянул и про дрова и про лыки, а потом тихонько, вкрадчивым голосом, молвил...
Гости разъехались. Сусанна стала хлопотать над устройством комнаты для Нюточки и кое-как приладила ей на диване постель. Нюточка все время сама помогала доброй вдовушке в этих не особенно сложных и непродолжительных хлопотах. Менее чем в четверть часа все было уже готово, и Сусанна
простилась с Лубянской, сказав, что ей невмоготу спать хочется, как всегда, когда в коммуне бывает много
гостей.
На прощанье Манефа еще раз поблагодарила Самоквасова за его приношенье, но в
гости не звала, как бывало прежде…
Простилась сухо, холодно, тоже не по-прежнему.
Поутру, отстояв обедню, петербургский чиновник
распрощался с отцом Тарасием. Игумен даже расплакался на прощанье со своим нежданным
гостем.